Государственные границы и единство культурного пространства

[1] 

В 1991 году, когда распался Советский Союз, возникла идея создания на месте старого Союза театральных деятелей СССР новой организации — Конфедерации мастеров сцены. Эта Конфедерация объединяла мастеров театра всех бывших республик. Наши связи — и творческие, и человеческие — оказались весьма стойкими, и мы продолжали нуждаться друг в друге, как и прежде. Все, что нас объединяло в прежние времена, оказалось весьма сильным фактором. Стоит вспомнить фестивали искусств наших республик, которые проводились в разных городах страны и никогда не были формальным мероприятием.

Мне предложили возглавить эту Конфедерацию. Я долго колебался, так как был уже избран художественным руководителем БДТ после смерти нашего учителя и лидера Г. А. Товстоногова. Кроме того, я прежде всего артист и никогда не собирался бросать дело своей жизни. Все-таки меня уговорили занять этот почетный пост, и вот уже в течение шести лет я пытаюсь вместе со своими товарищами из стран СНГ, из Москвы развивать наши контакты и творческие связи.

Новые закономерности нашей жизни ставят и новые условия перед нами. Мы в большей мере лишились надежной финансовой поддержки государства и правительства и вынуждены искать новые формы, чтобы сохранить наше главное достояние — репертуарный театр, который всегда вызывал зависть артистов стран дальнего зарубежья. Вместо
финансовой опеки мы получили свободу от цензуры, от вмешательства государственных и партийных чиновников во внутреннюю жизнь театров. Да, свобода — великое дело, одно из главных завоеваний перестройки. Но мы вынуждены заново учиться, как использовать эту свободу. Наш менталитет приходится менять на ходу, а это очень непросто. Мы привыкли всегда что-то доказывать, за что-то бороться, искать эзопов язык для выражения хотя бы частицы правды жизни. Сегодня это самая жгучая, острая проблема, которую мы обсуждаем на всех наших конференциях и собраниях. Мы все-таки научились обеспечивать себе материальную основу для поездок, понимая, что только живое общение друг с другом и с театрами сделает наше существование оправданным.

Наш актив состоит из выдающихся деятелей театров, артистов, режиссеров и драматургов. Прекрасно принимали нас и в Ереване, и в Тбилиси, и в Минске, и в Алма-Ате, не говоря уже о Москве и Санкт-Петербурге. Мы смотрим лучшие спектакли, созданные театрами тех городов, где проходят наши конференции.

Разумеется, мы пытаемся бороться с той суетой, разбродом, которым охвачены многие театры страны, оказавшиеся без надежной материальной поддержки и без идеологической опеки партийных и государственных структур.

Наше государство, в основном через партийные организации, стремилось, естественно, получить за свои деньги, награды и поощрения то, что ему казалось основной задачей искусства — прославление и утверждение, но было наивно требовать от театров того же, что требовалось от газетных статей. Все это называлось громко — государственный заказ. Многих развращала видимая легкость этого требования, и как результат — большие премии и поощрения. Иногда дело доходило до абсурда. Самый высокий чин по культуре, например, требовал: «Поставьте спектакль о строительстве стадиона в Лужниках». Многие секретари обкомов партии прямо просили артистов показать их «образ» на сцене. Пьесы таких драматургов, как А. Володин или А. Вампилов казались им мелкими, «серенькими», потому что в них действовали обычные, ничем не примечательные люди. А именно такие пьесы составляли творческую радость артистов и режиссеров. Было даже установлено некое негласное соглашение: «Ну ладно, поставьте Володина, зато потом две пьесы к знаменательным датам». Театры бывало трудно укротить, и недаром во времена ужесточения цензуры с большим успехом трудились и Г. Товстоногов, и А. Эфрос, и О. Ефремов, и Ю. Любимов. Все новое, рождаемое в муках и борьбе, не проходило мимо внимания зрителей, театр завоевал авторитет у зрителей нашей страны и в мире. Зрители шли в театр за информацией в широком смысле слова, и театральные залы были наполнены...

Случались непредвиденные казусы, когда жизнь напрочь опрокидывала порочную систему заказа. Например, в 1950-е годы было решено правительством и лично И. В. Сталиным по­строить канал где-то в степи, чтобы проведсти туда воду от реки Дон. Были заказаны произведения на эту тему, среди них пьеса, которая так и называлась — «Дон Иваныч». Всю пьесу шла стройка канала и вместе с тем борьба с единственным отрицательным героем, который упорно говорил, что канал высохнет и вся эта затея провалится. Все остальные герои были положительные и, совершенно естественно, уничтожали строптивого одиночку. Он был посрамлен и морально уничтожен. Канал был построен. Но только на сцене...
В жизни он начисто высох, и отрицательный герой оказался прав. Всю эту историю замяли, пьеса сошла со сцены сама по себе, очень быстро...

Сегодня мы избавлены от подобных казусов. Все это — достояние истории. Но нам мешает суета вседозволенности, спешка в погоне за кассовым успехом, всеядность и неразборчивость в выборе репертуара. И с этими явлениями мы пытаемся бороться с помощью нашей Конфедерации.

Жива вера в вечное искусство театра, которое способно радовать людей, заставлять их смеяться и плакать. Наивно думать о моментальном перевоспитании зрителей средствами театра, но заронить нравственную искру, оказать этическое и эстетическое воздействие на людей — в этом высокая миссия театра.