Анна Александровна Осьмухина
Гость
|
«Маленький человек – 2»
Благодарю за подробные ответы… Сотрудники моей собственной кафедры практически не в курсе о моей педагогической и методической деятельности, несмотря на то, что я увлеченный молодой преподаватель и моя работа по многим признакам должна бы привлекать профессиональное внимание. Я же слышала о Вашем вузе давно, у Вас учился мой одноклассник, и моя любимая школьная учительница всегда отзывалась о Вас с уважением. Более пристальный интерес не возник, потому что я не гуманитарий и не случилось такого повода (на конференциях, в СМИ, в общении с коллегами информация не попадалась или не зацепила). Пробовала ли я говорить на педагогические темы со своим ректором? Нет, он не такой у нас доступный. Пытаюсь что-то обсудить с чиновниками рангом ниже.
Позвольте пожелать Вам успехов.
Не соглашусь с такой упрощенной трактовкой образа «маленького человека». Мне не пришлось читать советских учебников литературы, но предполагаю, что незамысловатое деление «маленького человека» на честного труженика и презренного тунеядца проистекает именно оттуда. Думаю, в русской литературе эта тема гораздо глубже. Так же, как и в жизни, в произведениях литературы часто невозможно оценить достоинство и категорию маленького человека. Неоднозначен, например, у Чехова тот же дядя Ваня (тут не только честный незаметный труд, но и внутреннее умаление, нереализованный Замысел), Акакий Акакиевич у Гоголя, «маленькие» персонажи Достоевского во всех практически романах, целая плеяда убогих, беспомощных, бесполезных героев Андрея Платонова, без которых тем не менее «мир не полный»... Более того, Достоевский отлично показывает, что судить о ничтожестве других людей и переставать на этом основании оказывать им долю уважения и жалости – самоубийственно для собственной души. Мне кажется, что интеллигент, пускай даже нового типа, должен держать эту традиционную планку или поднимать ее еще выше (для новизны, роста, развития), а не скатываться к уровню восприятия своего народа, приблизительно выраженному словами Чернышевского: «грязь чистая» и «грязь грязная».
Надежда, доцент СПбГАСУ, 05.11.13
1) Вы, Надежда, совершенно напрасно так легкомысленно относитесь к «советским учебникам литературы», которые, впрочем, по Вашему признанию, не читали. Существовавшая в советское время российская литературоведческая школа, представленная такими именами как Ю.Тынянов, Г.Гуковский, Ю.Лотман, Б.Эйхенбаум, Г.Бялый и многие другие, заслуживает большого уважения и признана во всем мире.
2) «Незамысловатое деление «маленького человека» на честного труженика и презренного тунеядца» − это откровенное искажение изложенной мною позиции. Как уже говорилось, для серьезной русской литературы сам термин «маленький человек» являлся весьма спорным и имел отношение к социальному статусу, а не к нравственным качествам. Для таких писателей как Достоевский, Л.Толстой, Чехов главной задачей было раскрытие разносторонних, подчас противоречивых черт человеческих характеров. Не только для Чехова, который приводился в пример в прошлый раз, но и для Достоевского «КАЖДЫЙ человек − есть тайна». И дело писателя − ее разгадать, т.е. нет людей простых и сложных, «маленьких» и «больших», есть человек с бесконечно сложной психологией. И с личной ответственностью за свой нравственный выбор. Именно поэтому литература в 1840-х годах достаточно быстро выросла из «сентиментально-натурального» направления, призывавшего только к жалости, состраданию к маленькому человеку. Все оказалось сложнее: душа каждого таит взлеты и бездны − в этом смысле Вами совершенно верно отмечена сложность, неоднозначность характера дяди Вани.
Но литература − не богадельня. Не дело литературы − жалеть героев. У литературы – другие задачи.
С тезисом о том, что герои Андрея Платонова − «убогие, беспомощные, бесполезные» − согласиться трудно, определения эти едва ли применимы к исполненным трагизма героям «Котлована» или «Чевенгура».
Что касается Достоевского, у него немало героев − действительно «маленьких», жалких, несчастных, униженных, к которым, тем не менее, трудно испытывать жалость, а уж тем более − уважение, ибо они демонстрируют бесконечное человеческое падение. Вспомним униженного и озлобленного героя повести «Человек из подполья», самодовольных мертвецов из рассказа «Бобок», наконец, лакея Смердякова.
А.С. 15.11.13
P.S. Отрадно, что Надежда проявляет такой горячий интерес к литературе. Остается пожелать, чтобы она пополняла свой гуманитарный багаж не только на этом форуме, но и обратившись к серьезному российскому литературоведению.
|
Форумы
Темы
Поиск
Помощь
Войти
Зарегистрироваться
